Я не буду ничего цензурить, потому что… Потому что всё так и было.
Продолжение.
Я лежал на диване вместе с девушкой, которую тогда любил. Мы были в одной моих из любимейших поз, на боку. Это было продиктовано сразу несколькими причинами: во-первых, потому что при моих габаритах и весе с хрупкой девушкой, к тому же весьма невысокого роста, лучше по-другому и не заниматься сексом, во-вторых, потому что у неё крайне маленькая грудь, и когда она была снизу, у меня складывалось впечатление, что я сношаю мальчика, а я против педофилии и гомосексуализма, и, в-третьих, потому что это одна из моих любимых поз.
Во время этого чудесного процесса на меня накатило неожиданное и странное ощущение: как будто это не я имею девушку, а сам являюсь ей. Потому что…
…Потому что он был сверху, прижавшись и прижав меня, как можно сильнее. Усы щекотали шею, мои пальцы царапали его спину, я задыхалась от своих же стонов. Мы двигались всё быстрее и быстрее, пока любимый не сжал меня так сильно, что, казалось, сломает рёбра, но эта была именно та боль, которую жаждет почувствовать каждая девушка. Он обессилено сполз и лёг рядом на широкой кровати. Парень взял мою безвольную кисть в свою дрожащую руку и опустил их между нами. Я повернула голову, заглянула в его горящие счастьем глаза и улыбнулась.
Простая крестьянка и молодой мужчина. Ведьма и казак. Солоха и один из лучших характерников. Два дракона. Зелёный и фиолетовый. Весь казус ситуации заключался в том, что я была… был… В общем, душа мужская – тело женское, тело мужское – душа женская. Самое забавное было тогда, когда я вынашивала ребёнка: тело дочери было во мне, а её душа – в нём.
А уж то, что в результате получилось маленькое чудо – золотой истинный дракон – так это вообще можно списать только на божественное вмешательство. И малышке сейчас четыре года.
Согласитесь, после таких откровений тяжело продолжать заниматься сексом, так что я остановился, извинился и попытался встать. Но, при первой же попытке, меня качнуло, и я на какое-то время провалился в транс.
Память прошлых инкарнаций порой выдаёт и не такие вещи…
- Видишь пиковую двойку? Не надо пока тебе об нём думать. Иди, девочка, лучше матери по хозяйству помоги, - сказала я девушке чуть младше меня. Когда твоя жизнь связана с потусторонней силой, очень быстро начинаешь себя чувствовать старухой. – А теперь тебе пора, скоро муж мой вернётся, а у меня ещё ужин не приготовлен.
Это, конечно, так себе отговорка была, потому что ужин-то как раз был в печи, чтобы не успел сильно остыть, но вот мой мужчина должен был уже скоро прийти. Я чувствовала это всеми фибрами души. И, похоже, не с самыми хорошими вестями.
Выпроводив селянку, убрала карты в ларец, ларец спрятала за печкой, чтобы в глаза не бросался. Сев обратно за стол, склонила голову и стала водить пальцем по вышитой мною скатерти. И нахмурилась, потому что вероятности становились… непонятными. Честно говоря, вообще не помню, чтобы они столь резко менялись за такой короткий промежуток времени. Если, конечно, муж не находится в какой-то заварушке. Но ведь всё хорошо. Хорошо?
Раздался стук в дверь. Кто и зачем? Я совершенно не могла прочувствовать, кто там. Мысли менялись одна за другой, становясь всё тягостнее и мрачнее. Мало того, что стучавший никак не поддавался сканированию, так и ещё проворонила то, как он подходил. На ватных ногах я подошла к двери и распахнула её.
Это был всего лишь один из местных мальчишек.
- Тётя Марфа, пошли, требует поп тебя.
Батюшка местного храма прекрасно знает, что я ведьма и не причиняю вреда людям, а лишь помогаю, так что ко мне относится спокойно. Но больно уж серьёзное у парнишки лицо.
- Что случилось?
- Пришли за вами. Круг хотят собирать, да и выгнать дядю Ваню из казаков за связь с ведьмой. Ненашенские какие-то казаки-то, из Черкасска самого, говорят.
Вот тут-то я и обмерла. Отпустив мальчика, вернулась в дом. Алёна уже спала, ибо время было позднее. Поцеловав её в макушку и погладив по голове, выбежала из дома и стремглав направилась к храму.
Как я неслась, мне не запомнилось. До храма было далековато, минут двадцать быстрым шагом, потому что стоял наш дом на отшибе, как и полагается. Это расстояние я преодолела минут за пять, но… Никого не было. После моего долгого стука, дверь мне открыл Павлик, послушник. С совершенно сонной физиономией он сообщил мне, что никто не приезжал, никто не собирался, и я, дурная баба, вообще пусть лучше после заутренней приду и всё у батюшки Феофана и выспрошу.
Совершенно не понимая, что происходит, я извинилась и ещё быстрее побежала обратно домой. Издали поднималось зарево пожара…
Иван лежал около калитки. В руках – сабля в крови. В его груди глубоко засел топор. В уже остекленевших глазах плясало дьявольски красное пламя пожара. Издав дикий вопль и окружив себя плёнкой защиты от физического урона, я побежала внутрь за дочкой. Она кашляла и звала на помощь. Подхватив её на руки, я опрометью метнулась обратно. Уже на самом пороге что-то оттолкнуло меня внутрь дома. Защита лопнула, и дочка выпала у меня из рук. На пороге стоял мужчина.
Он был молод, полон сил, одет как торговец. Но глаза его полыхали бирюзовым огнём. Прищурившись, я увидела его. Китайский жёлтый дракон смотрел плотоядно и злобно.
Попыталась встать, но он воздушной волной откинул меня вновь назад, на этот раз ближе к стенке. Это сыграло мне на руку, так как на том месте, где я лежала до этого, упала часть крыши, разбросав вокруг горящую солому со стрехи, только по счастливой случайности не задев дочку. Встав на четвереньки и собрав жар с тлеющей трухи, я кинула его во врага. Мужчину снесло на добрых три метра.
- Мама, - едва слышное сквозь слёзы слово отрезвило меня. Вновь подхватив Алёну на руки, я со всех сил побежала к выходу.
Но азиат уже ждал. Незатейливым ударом по лицу он уронил нас на землю. Дочь снова вылетела из рук, как будто она была тряпичной куклой. Лжеторговец поднял её с земли и засмеялся.
Боги, как страшно было на это смотреть… У меня отнялись руки и ноги, от физической и душевной боли слёзы текли по лицу. Но это лишь удесятеряло силы. Я зашипела и попыталась призвать на него демонов, разрывающих душу, но… Ничего не смогла сделать.
Единственное, чего добилась, так это того, что различила ещё трёх китайских драконов, которые внетелесно летали, облепив меня и сдерживая силы.
- Смотри сюда, дракон, - сказал мне мужчина. Дождавшись, когда я подниму полный ненависти взгляд, он кинул мою дочь в дом, который уже начал вовсю полыхать.
- Нет! – закричала я. Боги, если бы был хоть кто-то, кто защитит меня… Хотя…
- Силами равновесия, которое ты хранишь, Великая Тень, я хочу заключить с тобой договор.
Эти простые слова оказались сильнее четырёх драконов, явившихся по мою душу.
Открыв глаза, я обнаружила, что нахожусь в пространстве, которое нельзя было назвать ни свётлым, ни тёмных. Оно было сумрачным, это было Царство Теней.
- Я, Пифон, хочу заключить договор. За жизни всех моих детей, я прошу защитить жизнь Амальтиэльтаарэ.
- Договор заключён, - сообщил мне голос, звучащий, казалось, отовсюду.
После завершения сделки, мне оставалось только победно смотреть на своего истязателя, но на его лице застыло торжество. Я по-прежнему была связана, а он по-прежнему был жив. Оглянувшись, увидела, что моя дочь мертва. У неё была свёрнута шея, как у курёнка.
Видимо… Видимо, азиат убил её, ещё когда держал. Он подошёл ко мне и ударил по лицу так, что я отключилась и лишь связанная душа бессильно наблюдала, как бросают моё тело рядом с дочерью и мужем в огонь нашего дома.
Я очнулся и посмотрел на девушку. Руки дрожали, дышал тяжело. Всё тело неимоверно болело. Тогда я ещё не курил…